«Тома, детка моя любимая. Вчера получил от тебя сразу 4 письма и из одного, наконец, узнал о катастрофе, произошедшей 1 октября. Родная, единственно, что меня немного успокаивает, это то, что ты написала мне об этом уже после выздоровления и уж если бы были какие-нибудь последствия, то ты, я уверен, об них бы мне написала. Любимая, ведь ты мне написала всё, всё? Ведь нет чего-нибудь, что бы ты мне не написала, боясь излишне потревожить? Единственно, чем я пытаюсь себя успокоить, это мысль о том, что в момент, когда я пишу эти строки, то есть почти через 3 месяца после печального происшествия, ты снова совершенно здорова и воспрянула духом, зная о фронтовых успехах...
Немцы теперь с каждым днем все больше и больше насаливают пятки, а во всех селениях приходится видеть целые леса из сотен крестов и на каждом из них приблизительно следующая красноречивая надпись: gefreiter Otto Springer geb.17.4.20 st.19.12.41. Поражают, во-первых, даты, перед которыми стоит короткое geb. Подавляющее количество убитых рождения 20-го–23-го гг. Лишь изредка среди этих дат попадаются рождения 13-го или 14-го года. Во-вторых обращают на себя внимание мальтийские кресты, украшающие концы могильных крестов: очень много из нашедших вечный покой на наших необъятных землях были в свое время награждены одним, двумя и более железными крестами. А сколько Гансов, Францев, Арнольдов лежат никем не убранные просто под снегом...
Давно не приходилось мне писать письма с такими удобствами: я сижу в теплой комнате за столом, светит мне яркая керосиновая лампа. Единственно, что немного тяжело, это беспрерывные пешие переходы: движение вперед с каждым днем становится все стремительнее. Но пусть каждый день бежит вперед бегом, только бы поскорее ни одного «Ганса» не осталось на нашей земле!…».
Читать далее